1.  Глав­ный герой ко­ме­дии  — Чац­кий  — пред­ста­ви­тель новых идей, вы­де­ля­ю­щий­ся на фоне пат­ри­ар­халь­ной Моск­вы, бо­я­щей­ся и не же­ла­ю­щей ни­ка­ких пе­ре­мен. Он ме­ша­ет всем: Софье  — по­то­му что не­лест­но от­зы­ва­ет­ся о Мол­ча­ли­не, Фа­му­со­ву  — по­то­му что в его доме не место «кра­моль­ным мыс­лям». Даже быв­шим при­я­те­лем Го­ри­чем и его женой Чац­кий вос­при­ни­ма­ет­ся как раз­дра­жи­тель спо­кой­ствия. Все об­ще­ство при­дер­жи­ва­ет­ся одних взгля­дов: не­на­висть к про­све­ще­нию, при­вер­жен­ность к ста­рым тра­ди­ци­ям, под­ра­жа­ние ино­стран­цам. Чац­ко­го все это воз­му­ща­ет. Кре­пост­ное право для фа­му­сов­ско­го об­ще­ства  — нор­маль­ное яв­ле­ние. Здесь встре­ча­ют людей «по одеж­ке». Если че­ло­век богат, то не­важ­но, что он про­вел всю жизнь в уни­же­ни­ях. Все фа­му­сов­ское окру­же­ние объ­еди­ня­ет бо­язнь из­ме­не­ний. Они по­ни­ма­ют, что если в об­ще­ство при­дут идеи Чац­ко­го, то они  — все эти Фа­му­со­вы и Мол­ча­ли­ны  — оста­нут­ся не у дел. Вот по­че­му в фа­му­сов­ском об­ще­стве все под­дер­жи­ва­ют идею о су­ма­сше­ствии Чац­ко­го.

2.  Эмо­ци­о­наль­ность участ­ни­ков диа­ло­га со­зда­ет­ся с по­мо­щью ис­поль­зо­ва­ния вос­кли­ца­тель­ных пред­ло­же­ний. Так, Фа­му­сов, го­во­ря о су­ма­сше­ствии Чац­ко­го, в одной толь­ко ре­пли­ке про­из­но­сит 4 вос­кли­ца­тель­ных пред­ло­же­ния, как бы убеж­дая себя и окру­жа­ю­щих в своей право­те:

О чем? о Чац­ком, что ли?

Чего со­мни­тель­но? Я пер­вый, я от­крыл!

Давно див­люсь я, как никто его не свя­жет!

По­про­буй о вла­стях  — и ни­весть что на­ска­жет!

Чуть низко по­кло­нись, со­гнись-ка кто коль­цом,

Хоть пред мо­нар­ши­им лицом,

Так на­зо­вет он под­ле­цом!..

Ри­то­ри­че­ские вос­кли­ца­ния уси­ли­ва­ют эмо­ци­о­наль­ное вос­при­я­тие изоб­ра­жа­е­мо­го. На­при­мер, ис­крен­не воз­му­ща­ясь рас­про­стра­не­ни­ем про­све­ще­ния, кня­ги­ня, желая под­черк­нуть свое не­га­тив­ное от­но­ше­ние к уче­ным, вос­кли­ца­ет:

Про­фес­со­ры!!  — у них учил­ся наш родня,

И вышел! хоть сей­час в ап­те­ку, в под­ма­сте­рья.

От жен­щин бе­га­ет, и даже от меня!

Ком­мен­та­рии к со­чи­не­ни­ям

1.  По­че­му из­бран­ни­ком Софьи стал имен­но Мол­ча­лин? (По ко­ме­дии А. С. Гри­бо­едо­ва «Горе от ума»)

Софья  — дитя сво­е­го об­ще­ства. Пред­став­ле­ния о людях и о жизни она чер­па­ла из фран­цуз­ских сен­ти­мен­таль­ных ро­ма­нов, и имен­но эта сен­ти­мен­таль­ная ли­те­ра­ту­ра раз­ви­ла в Софье меч­та­тель­ность и чув­стви­тель­ность. Она го­во­рит о Мол­ча­ли­не:

Возь­мет он руку, к серд­цу жмет,

Из глу­би­ны души вздох­нет,

Ни слова воль­но­го, и так вся ночь про­хо­дит,

Рука с рукой, и глаз с меня не сво­дит.

По­это­му она не слу­чай­но об­ра­ти­ла вни­ма­ние имен­но на Мол­ча­ли­на, ко­то­рый сво­и­ми чер­та­ми и своим по­ве­де­ни­ем на­по­ми­нал ей ее лю­би­мых ге­ро­ев.

Софья еще и по­то­му по­лю­би­ла Мол­ча­ли­на, что ей, де­вуш­ке с ха­рак­те­ром, нужен был в жизни че­ло­век, ко­то­рым она могла бы управ­лять. «Вле­че­ние по­кро­ви­тель­ство­вать лю­би­мо­му че­ло­ве­ку, бед­но­му, скром­но­му, не­сме­ю­ще­му под­нять на нее глаза, воз­вы­сить его до себя, до сво­е­го круга, дать ему се­мей­ные права»  — вот ее цель, по мне­нию И. А. Гон­ча­ро­ва.

2.  В чем за­клю­ча­ет­ся смысл эпи­гра­фа к поэме М. Ю. Лер­мон­то­ва «Мцыри»?

В на­ча­ле поэмы «Мцыри» М. Ю.Лер­мон­тов по­ста­вил вы­ра­же­ние «Вку­шая, вку­сих мало меду, и се аз уми­раю». В чем его смысл?

Эпи­граф  — это ци­та­та или фраза, пред­по­слан­ная про­из­ве­де­нию и со­сре­до­та­чи­ва­ю­щая мысль на его идее. Из­ре­че­ние перед по­э­мой взято из «Пер­вой книги Царств» Биб­лии. Смысл этого вы­ра­же­ния в том, что че­ло­век, мало по­знав кра­со­ту и мно­го­гран­ность жизни, в ско­ром вре­ме­ни уми­ра­ет.

М. Ю.Лер­мон­тов ис­поль­зо­вал эпи­граф как от­ра­же­ние глав­ной темы поэмы: его герой, про­жив всего три дня по-на­сто­я­ще­му сво­бод­но и уви­дев при­ро­ду, род­ной край погиб в рас­цве­те лет.

Мцыри чем-то схож с ав­то­ром: он так же оди­нок и не может быть сво­бод­ным в вы­бо­ре. М. Ю.Лер­мон­тов про­вел скры­тую па­рал­лель своей жизни с жиз­нью ли­ри­че­ско­го героя. Поэт на­пи­сал это про­из­ве­де­ние на­ка­ну­не смер­ти, ко­то­рую он как бы пред­чув­ство­вал. Можно пред­по­ло­жить, что эпи­граф к поэме от­но­сит­ся и к жизни М. Ю.Лер­мон­то­ва. За ко­рот­кий пе­ри­од от­пу­щен­ной ему жизни он мно­го­го не успел: не успел по­знать всю мно­го­гран­ность окру­жа­ю­ще­го мира, ему не уда­лось на­пи­сать все его «кар­ти­ны». Поэту не да­ва­ли воз­мож­но­сти сво­бод­но тво­рить и, тем самым, слов­но за­пи­ра­ли его в не­во­ле, де­ла­ли рабом, как и Мцыри.

3.  Об­ли­че­ние чи­но­по­чи­та­ния и низ­ко­по­клон­ства в рас­ска­зах А. П. Че­хо­ва.

Рос­сий­ское чи­нов­ни­че­ство  — фе­но­ме­наль­ное яв­ле­ние нашей оте­че­ствен­ной ис­то­рии и со­вре­мен­но­сти. В твор­че­стве Го­го­ля нравы чи­нов­ни­че­ства рас­кры­ва­ют­ся в ко­ме­дии «Ре­ви­зор, рас­ска­зах (Ши­нель»), поэме «Мерт­вые души». Ра­ди­каль­ным об­ра­зом от­но­ше­ние к чи­нов­ни­че­ству из­ме­нил Сал­ты­ков-Щед­рин; в его про­из­ве­де­ни­ях «ма­лень­кий че­ло­век» ста­но­вит­ся «ме­лоч­ным че­ло­ве­ком», ко­то­ро­го Щед­рин вы­сме­и­ва­ет, сде­лав его пред­ме­том са­ти­ры в сказ­ках, в «Ис­то­рии од­но­го го­ро­да». Но имен­но у Че­хо­ва «ма­лень­кий че­ло­век» - чи­нов­ник ста­но­вит­ся «мел­ким», вы­нуж­ден­ным пря­тать­ся, плыть по те­че­нию, по­ви­но­вать­ся усто­яв­шим­ся при­выч­кам и за­ко­нам.

Глав­ным объ­ек­том осме­я­ния в рас­ска­зе «Тол­стый и тон­кий» Че­хо­ва стал ма­лень­кий чи­нов­ник, ко­то­рый под­ли­ча­ет и пре­смы­ка­ет­ся, когда его к этому никто не вы­нуж­да­ет. По­ка­зы­вая, как сам объ­ект уни­же­ния ста­но­вит­ся его гла­ша­та­ем, Чехов утвер­ждал более трез­вый взгляд на при­ро­ду раб­ской пси­хо­ло­гии, по-ме­ди­цин­ски жест­ко ди­а­гно­сти­руя ее в своей ос­но­ве как ду­хов­ную бо­лезнь. Па­де­ние чув­ства лич­но­сти, по­те­ря сво­е­го «я» че­ло­ве­ком до­ве­де­ны в рас­ска­зе до кри­ти­че­ско­го пре­де­ла. И Го­голь, и Сал­ты­ков-Щед­рин, и Чехов едины в изоб­ра­же­нии того, как со­ци­аль­ное по­ло­же­ние че­ло­ве­ка опре­де­ля­ет собою все про­чие ас­пек­ты жизни (вклю­чая се­мей­ные, то­ва­ри­ще­ские и лю­бов­ные от­но­ше­ния), ста­но­вит­ся глав­ной че­ло­ве­че­ской функ­ци­ей, а все осталь­ное – про­из­вод­ным, такой че­ло­век не видит че­ло­ве­ка в дру­гом, а толь­ко чин, некий сим­вол, ука­зы­ва­ю­щий на суб­ор­ди­на­цию, и толь­ко. Че­ло­ве­че­ское об­ще­ние вы­тес­ня­ет­ся слу­жеб­ным со­под­чи­не­ни­ем. Со­ци­аль­ная функ­ция ока­зы­ва­ет­ся гла­вен­ству­ю­щей, по­гло­тив­шей всего че­ло­ве­ка.

4.  Твор­че­ство ка­ко­го рус­ско­го поэта вто­рой по­ло­ви­ны XX века за­ин­те­ре­со­ва­ло Вас и по­че­му?

Вла­ди­ми­ра Вы­соц­ко­го одни на­зы­ва­ют по­этом, дру­гие  — пев­цом, а тре­тьи  — бар­дом. Но как бы кто его ни ха­рак­те­ри­зо­вал, он был, есть и будет оли­це­тво­рен­ной со­ве­стью того по­ко­ле­ния со­вет­ских людей, ко­то­рое в дет­ском воз­расте пе­ре­жи­ло ужасы и по­тря­се­ния Ве­ли­кой Оте­че­ствен­ной войны и по­сле­во­ен­ной раз­ру­хи. Не­смот­ря на то, что твор­че­ство В. Вы­соц­ко­го не было от­кро­вен­но дис­си­дент­ским, он все­гда был на осо­бом кон­тро­ле со сто­ро­ны ком­пе­тент­ных ор­га­нов, и ему по­сто­ян­но при­хо­ди­лось оправ­ды­вать­ся за свои песни и свои по­ступ­ки:

Я был душой дур­но­го об­ще­ства.

И я могу ска­зать тебе:

Мою фа­ми­лью, имя, от­че­ство

Пре­крас­но знают в КГБ.

В сти­хо­тво­ре­нии «Се­реб­ря­ные стру­ны» оли­це­тво­ре­ни­ем сво­бо­ды твор­че­ства вы­сту­па­ет из­веч­ная спут­ни­ца  — се­ми­струн­ная ги­та­ра, а се­реб­ря­ные стру­ны  — тот внут­рен­ний голос, то вдох­но­ве­ние, без ко­то­ро­го не может быть твор­че­ства:

Пе­ре­режь­те горло мне, пе­ре­режь­те вены  —

Толь­ко не по­рви­те се­реб­ря­ные стру­ны!

А стихи Вы­соц­ко­го о любви! «Я поля влюб­лен­ным по­сте­лю»… На­сто­я­щие чув­ства. От­но­ше­ния, о ко­то­рых можно толь­ко меч­тать. А стихи о друж­бе! «Если друг ока­зал­ся вдруг и не друг, и не враг, а так…». Как порой не­про­сто от­ли­чить на­сто­я­щую друж­бу от при­я­тель­ских от­но­ше­ний, как са­мо­му на­учить­ся дру­жить и не оши­бить­ся в друге?

Сколь­ко во­про­сов! А от­ве­ты можно найти у Вы­соц­ко­го. Вот по­че­му его по­э­зию труд­но не лю­бить.

5.  О со­чи­не­ни­ях на сво­бод­ную тему можно по­смот­реть на от­дель­ной стра­ни­це: пе­рей­ти.

1.1.1. Глав­ный герой ко­ме­дии  — Чац­кий  — пред­ста­ви­тель новых идей, вы­де­ля­ю­щий­ся на фоне пат­ри­ар­халь­ной Моск­вы, бо­я­щей­ся и не же­ла­ю­щей ни­ка­ких пе­ре­мен. Он ме­ша­ет всем: Софье  — по­то­му что не­лест­но от­зы­ва­ет­ся о Мол­ча­ли­не, Фа­му­со­ву  — по­то­му что в его доме не место «кра­моль­ным мыс­лям». Даже быв­шим при­я­те­лем Го­ри­чем и его женой Чац­кий вос­при­ни­ма­ет­ся как раз­дра­жи­тель спо­кой­ствия. Все об­ще­ство при­дер­жи­ва­ет­ся одних взгля­дов: не­на­висть к про­све­ще­нию, при­вер­жен­ность к ста­рым тра­ди­ци­ям, под­ра­жа­ние ино­стран­цам. Чац­ко­го все это воз­му­ща­ет. Кре­пост­ное право для фа­му­сов­ско­го об­ще­ства  — нор­маль­ное яв­ле­ние. Здесь встре­ча­ют людей «по одеж­ке». Если че­ло­век богат, то не­важ­но, что он про­вел всю жизнь в уни­же­ни­ях. Все фа­му­сов­ское окру­же­ние объ­еди­ня­ет бо­язнь из­ме­не­ний. Они по­ни­ма­ют, что если в об­ще­ство при­дут идеи Чац­ко­го, то они  — все эти Фа­му­со­вы и Мол­ча­ли­ны  — оста­нут­ся не у дел. Вот по­че­му в фа­му­сов­ском об­ще­стве все под­дер­жи­ва­ют идею о су­ма­сше­ствии Чац­ко­го.

1.2.1. Сти­хо­тво­ре­ние «Кав­каз»  — одно из пер­вых об­ра­ще­ний Лер­мон­то­ва к теме об­ра­зам Кав­ка­за - от­ли­ча­ет­ся особо неж­ным ли­риз­мом: вос­по­ми­на­ние о ве­ли­чии и кра­со­те кав­каз­ско­го пей­за­жа пе­ре­пле­та­ет­ся здесь с со­кро­вен­ны­ми пе­ре­жи­ва­ни­я­ми поэта  — вос­по­ми­на­ни­ем о ма­те­ри («В мла­ден­че­ских летах я мать по­те­рял./Но мни­лось, что в ро­зо­вый ве­че­ра час/Та степь по­вто­ря­ла мне па­мят­ный глас...») и вос­по­ми­на­ни­ем о пер­вой от­ро­че­ской любви («Там видел я пару бо­же­ствен­ных глаз...»). Ис­кус­ное раз­вер­ты­ва­ние этих трех по­э­ти­че­ских тем поз­во­ли­ло поэту «от­ра­зить» свое, близ­кое к жизни объ­ек­тив­но­го мира при­ро­ды, вос­при­я­тие, на­пря­жен­ное пе­ре­жи­ва­ние ко­то­ро­го, в свою оче­редь, ста­но­вит­ся глу­бо­ко лич­ным фак­том ду­хов­ной био­гра­фии поэта.

1.1.2. Эмо­ци­о­наль­ность участ­ни­ков диа­ло­га со­зда­ет­ся с по­мо­щью ис­поль­зо­ва­ния вос­кли­ца­тель­ных пред­ло­же­ний. Так, Фа­му­сов, го­во­ря о су­ма­сше­ствии Чац­ко­го, в одной толь­ко ре­пли­ке про­из­но­сит 4 вос­кли­ца­тель­ных пред­ло­же­ния, как бы убеж­дая себя и окру­жа­ю­щих в своей право­те:

О чем? о Чац­ком, что ли?

Чего со­мни­тель­но? Я пер­вый, я от­крыл!

Давно див­люсь я, как никто его не свя­жет!

По­про­буй о вла­стях  — и ни­весть что на­ска­жет!

Чуть низко по­кло­нись, со­гнись-ка кто коль­цом,

Хоть пред мо­нар­ши­им лицом,

Так на­зо­вет он под­ле­цом!..

Ри­то­ри­че­ские вос­кли­ца­ния уси­ли­ва­ют эмо­ци­о­наль­ное вос­при­я­тие изоб­ра­жа­е­мо­го. На­при­мер, ис­крен­не воз­му­ща­ясь рас­про­стра­не­ни­ем про­све­ще­ния, кня­ги­ня, желая под­черк­нуть свое не­га­тив­ное от­но­ше­ние к уче­ным, вос­кли­ца­ет:

Про­фес­со­ры!!  — у них учил­ся наш родня,

И вышел! хоть сей­час в ап­те­ку, в под­ма­сте­рья.

От жен­щин бе­га­ет, и даже от меня!

1.2.2. Сти­хо­тво­ре­ние на­чи­на­ет­ся с при­зна­ния в любви Кав­ка­зу, вос­по­ми­на­ния о ве­ли­чии и кра­со­те кав­каз­ско­го пей­за­жа:

Чтоб вечно их пом­нить, там надо быть раз:

Как слад­кую песню от­чиз­ны моей,

Люблю я Кав­каз.

Во вто­рой и тре­тьей стро­фах Лер­мон­тов по­яс­ня­ет, за что он любит Кав­каз: Кав­каз ас­со­ци­и­ру­ет­ся с со­кро­вен­ны­ми пе­ре­жи­ва­ни­я­ми поэта  — вос­по­ми­на­ни­ем о ма­те­ри:

В мла­ден­че­ских летах я мать по­те­рял.

Но мни­лось, что в ро­зо­вый ве­че­ра час

Та степь по­вто­ря­ла мне па­мят­ный глас...—

и вос­по­ми­на­ни­ем о пер­вой от­ро­че­ской любви:

Там видел я пару бо­же­ствен­ных глаз...

Каж­дая стро­фа за­вер­ша­ет­ся по­вто­ря­ю­щей­ся фра­зой «люблю я Кав­каз», что поз­во­ля­ет го­во­рить о коль­це­вом прин­ци­пе по­стро­е­ния сти­хо­тво­ре­ния. При­чем, по­след­няя стро­фа за­кан­чи­ва­ет­ся вос­кли­ца­ни­ем «люблю я Кав­каз!», под­чер­ки­ва­ю­щим эмо­ци­о­наль­ное на­рас­та­ние чув­ства поэта.