Про­чи­тай­те при­ве­ден­ный ниже фраг­мент про­из­ве­де­ния и вы­пол­ни­те за­да­ния 1.1.1—1.1.2.

Я жил не­до­рос­лем, гоняя го­лу­бей и играя в че­хар­ду с дво­ро­вы­ми маль­чиш­ка­ми. Между тем ми­ну­ло мне шест­на­дцать лет. Тут судь­ба моя пе­ре­ме­ни­лась.

Од­на­ж­ды осе­нью ма­туш­ка ва­ри­ла в го­сти­ной ме­до­вое ва­ре­нье, а я, об­ли­зы­ва­ясь, смот­рел на ки­пу­чие пенки. Ба­тюш­ка у окна читал При­двор­ный ка­лен­дарь, еже­год­но им по­лу­ча­е­мый. Эта книга имела все­гда силь­ное на него вли­я­ние: ни­ко­гда не пе­ре­чи­ты­вал он ее без осо­бен­но­го уча­стия, и чте­ние это про­из­во­ди­ло в нем все­гда уди­ви­тель­ное вол­не­ние желчи. Ма­туш­ка, знав­шая на­и­зусть все его свы­чаи и обы­чаи, все­гда ста­ра­лась за­су­нуть не­счаст­ную книгу как можно по­да­лее, и таким об­ра­зом При­двор­ный ка­лен­дарь не по­па­дал­ся ему на глаза ино­гда по целым ме­ся­цам. Зато, когда он слу­чай­но его на­хо­дил, то, бы­ва­ло, по целым часам не вы­пус­кал уж из своих рук. Итак, ба­тюш­ка читал При­двор­ный ка­лен­дарь, из­ред­ка по­жи­мая пле­ча­ми и по­вто­ряя впол­го­ло­са: «Ге­не­рал-по­ру­чик!.. Он у меня в роте был сер­жан­том!.. Обоих рос­сий­ских ор­де­нов ка­ва­лер!.. А давно ли мы...» На­ко­нец ба­тюш­ка швыр­нул ка­лен­дарь на диван и по­гру­зил­ся в за­дум­чи­вость, не пред­ве­щав­шую ни­че­го доб­ро­го.

Вдруг он об­ра­тил­ся к ма­туш­ке: «Ав­до­тья Ва­си­льев­на, а сколь­ко лет Пет­ру­ше?»

— Да вот пошел сем­на­дца­тый годок,  — от­ве­ча­ла ма­туш­ка.  — Пет­ру­ша ро­дил­ся в тот самый год, как окри­ве­ла те­туш­ка На­ста­сья Га­ра­си­мов­на, и когда еще...

«Добро,  — пре­рвал ба­тюш­ка,  — пора его в служ­бу. Полно ему бе­гать по де­ви­чьим да ла­зить на го­лу­бят­ни».

Мысль о ско­рой раз­лу­ке со мною так по­ра­зи­ла ма­туш­ку, что она уро­ни­ла ложку в ка­стрюль­ку, и слезы по­тек­ли по ее лицу. На­про­тив того, труд­но опи­сать мое вос­хи­ще­ние. Мысль о служ­бе сли­ва­лась во мне с мыс­ля­ми о сво­бо­де, об удо­воль­стви­ях пе­тер­бург­ской жизни. Я во­об­ра­жал себя офи­це­ром гвар­дии, что, по мне­нию моему, было вер­хом бла­го­по­лу­чия че­ло­ве­че­ско­го.

Ба­тюш­ка не любил ни пе­ре­ме­нять свои на­ме­ре­ния, ни от­кла­ды­вать их ис­пол­не­ние. День отъ­ез­ду моему был на­зна­чен. На­ка­ну­не ба­тюш­ка объ­явил, что на­ме­рен пи­сать со мною к бу­ду­ще­му моему на­чаль­ни­ку, и по­тре­бо­вал пера и бу­ма­ги.

— Не за­будь, Ан­дрей Пет­ро­вич,  — ска­за­ла ма­туш­ка,  — по­кло­нить­ся и от меня князю Б.; я, де­скать, на­де­юсь, что он не оста­вит Пет­ру­шу сво­и­ми ми­ло­стя­ми.

— Что за вздор!  — от­ве­чал ба­тюш­ка на­хму­рясь.  — К какой стати стану я пи­сать к князю Б.?

— Да ведь ты ска­зал, что из­во­лишь пи­сать к на­чаль­ни­ку Пет­ру­ши?

— Ну, а там что?

— Да ведь на­чаль­ник Пет­ру­шин  — князь Б. Ведь Пет­ру­ша за­пи­сан в Се­ме­нов­ский полк.

— За­пи­сан! А мне какое дело, что он за­пи­сан? Пет­ру­ша в Пе­тер­бург не по­едет. Чему на­учит­ся он, служа в Пе­тер­бур­ге? мо­тать да по­вес­ни­чать? Нет, пус­кай по­слу­жит он в армии, да по­тя­нет лямку, да по­ню­ха­ет по­ро­ху, да будет сол­дат, а не ша­ма­тон. За­пи­сан в гвар­дии! Где его па­шпорт? подай его сюда.

Ма­туш­ка отыс­ка­ла мой пас­порт, хра­нив­ший­ся в ее шка­тул­ке вме­сте с со­роч­кою, в ко­то­рой меня кре­сти­ли, и вру­чи­ла его ба­тюш­ке дро­жа­щею рукою. Ба­тюш­ка про­чел его со вни­ма­ни­ем, по­ло­жил перед собою на стол и начал свое пись­мо.

Лю­бо­пыт­ство меня му­чи­ло: куда ж от­прав­ля­ют меня, если уж не в Пе­тер­бург? Я не сво­дил глаз с пера ба­тюш­ки­на, ко­то­рое дви­га­лось до­воль­но мед­лен­но. На­ко­нец он кон­чил, за­пе­ча­тал пись­мо в одном па­ке­те с пас­пор­том, снял очки и, по­до­звав меня, ска­зал: «Вот тебе пись­мо к Ан­дрею Кар­ло­ви­чу Р., моему ста­рин­но­му то­ва­ри­щу и другу. Ты едешь в Орен­бург слу­жить под его на­чаль­ством».

Итак, все мои бле­стя­щие на­деж­ды ру­ши­лись! Вме­сто ве­се­лой пе­тер­бург­ской жизни ожи­да­ла меня скука в сто­ро­не глу­хой и от­да­лен­ной. Служ­ба, о ко­то­рой за ми­ну­ту думал я с таким вос­тор­гом, по­ка­за­лась мне тяж­ким не­сча­сти­ем. Но спо­рить было не­че­го. На дру­гой день по­ут­ру под­ве­зе­на была к крыль­цу до­рож­ная ки­бит­ка; уло­жи­ли в нее че­мо­дан, по­гре­бец с чай­ным при­бо­ром и узлы с бул­ка­ми и пи­ро­га­ми, по­след­ни­ми зна­ка­ми до­маш­не­го ба­лов­ства. Ро­ди­те­ли мои бла­го­сло­ви­ли меня. Ба­тюш­ка ска­зал мне: «Про­щай, Петр. Служи верно, кому при­сяг­нешь; слу­шай­ся на­чаль­ни­ков; за их лас­кой не го­няй­ся; на служ­бу не на­пра­ши­вай­ся; от служ­бы не от­го­ва­ри­вай­ся; и помни по­сло­ви­цу: бе­ре­ги пла­тье снову, а честь смо­ло­ду». Ма­туш­ка в сле­зах на­ка­зы­ва­ла мне бе­речь мое здо­ро­вье, а Са­ве­льи­чу смот­реть за ди­тя­тей. На­де­ли на меня за­ячий тулуп, а свер­ху лисью шубу. Я сел в ки­бит­ку с Са­ве­льи­чем и от­пра­вил­ся в до­ро­гу, об­ли­ва­ясь сле­за­ми.

А. С. Пуш­кин, «Ка­пи­тан­ская дочка»

Про­чи­тай­те при­ве­ден­ное ниже про­из­ве­де­ние и вы­пол­ни­те за­да­ния 1.2.1—1.2.2.

А. С. Пуш­кин, 1826

Про­чи­тай­те при­ве­ден­ный ниже фраг­мент про­из­ве­де­ния и вы­пол­ни­те за­да­ния 1.1.1—1.1.2.

Я жил не­до­рос­лем, гоняя го­лу­бей и играя в че­хар­ду с дво­ро­вы­ми маль­чиш­ка­ми. Между тем ми­ну­ло мне шест­на­дцать лет. Тут судь­ба моя пе­ре­ме­ни­лась.

Од­на­ж­ды осе­нью ма­туш­ка ва­ри­ла в го­сти­ной ме­до­вое ва­ре­нье, а я, об­ли­зы­ва­ясь, смот­рел на ки­пу­чие пенки. Ба­тюш­ка у окна читал При­двор­ный ка­лен­дарь, еже­год­но им по­лу­ча­е­мый. Эта книга имела все­гда силь­ное на него вли­я­ние: ни­ко­гда не пе­ре­чи­ты­вал он ее без осо­бен­но­го уча­стия, и чте­ние это про­из­во­ди­ло в нем все­гда уди­ви­тель­ное вол­не­ние желчи. Ма­туш­ка, знав­шая на­и­зусть все его свы­чаи и обы­чаи, все­гда ста­ра­лась за­су­нуть не­счаст­ную книгу как можно по­да­лее, и таким об­ра­зом При­двор­ный ка­лен­дарь не по­па­дал­ся ему на глаза ино­гда по целым ме­ся­цам. Зато, когда он слу­чай­но его на­хо­дил, то, бы­ва­ло, по целым часам не вы­пус­кал уж из своих рук. Итак, ба­тюш­ка читал При­двор­ный ка­лен­дарь, из­ред­ка по­жи­мая пле­ча­ми и по­вто­ряя впол­го­ло­са: «Ге­не­рал-по­ру­чик!.. Он у меня в роте был сер­жан­том!.. Обоих рос­сий­ских ор­де­нов ка­ва­лер!.. А давно ли мы...» На­ко­нец ба­тюш­ка швыр­нул ка­лен­дарь на диван и по­гру­зил­ся в за­дум­чи­вость, не пред­ве­щав­шую ни­че­го доб­ро­го.

Вдруг он об­ра­тил­ся к ма­туш­ке: «Ав­до­тья Ва­си­льев­на, а сколь­ко лет Пет­ру­ше?»

— Да вот пошел сем­на­дца­тый годок,  — от­ве­ча­ла ма­туш­ка.  — Пет­ру­ша ро­дил­ся в тот самый год, как окри­ве­ла те­туш­ка На­ста­сья Га­ра­си­мов­на, и когда еще...

«Добро,  — пре­рвал ба­тюш­ка,  — пора его в служ­бу. Полно ему бе­гать по де­ви­чьим да ла­зить на го­лу­бят­ни».

Мысль о ско­рой раз­лу­ке со мною так по­ра­зи­ла ма­туш­ку, что она уро­ни­ла ложку в ка­стрюль­ку, и слезы по­тек­ли по ее лицу. На­про­тив того, труд­но опи­сать мое вос­хи­ще­ние. Мысль о служ­бе сли­ва­лась во мне с мыс­ля­ми о сво­бо­де, об удо­воль­стви­ях пе­тер­бург­ской жизни. Я во­об­ра­жал себя офи­це­ром гвар­дии, что, по мне­нию моему, было вер­хом бла­го­по­лу­чия че­ло­ве­че­ско­го.

Ба­тюш­ка не любил ни пе­ре­ме­нять свои на­ме­ре­ния, ни от­кла­ды­вать их ис­пол­не­ние. День отъ­ез­ду моему был на­зна­чен. На­ка­ну­не ба­тюш­ка объ­явил, что на­ме­рен пи­сать со мною к бу­ду­ще­му моему на­чаль­ни­ку, и по­тре­бо­вал пера и бу­ма­ги.

— Не за­будь, Ан­дрей Пет­ро­вич,  — ска­за­ла ма­туш­ка,  — по­кло­нить­ся и от меня князю Б.; я, де­скать, на­де­юсь, что он не оста­вит Пет­ру­шу сво­и­ми ми­ло­стя­ми.

— Что за вздор!  — от­ве­чал ба­тюш­ка на­хму­рясь.  — К какой стати стану я пи­сать к князю Б.?

— Да ведь ты ска­зал, что из­во­лишь пи­сать к на­чаль­ни­ку Пет­ру­ши?

— Ну, а там что?

— Да ведь на­чаль­ник Пет­ру­шин  — князь Б. Ведь Пет­ру­ша за­пи­сан в Се­ме­нов­ский полк.

— За­пи­сан! А мне какое дело, что он за­пи­сан? Пет­ру­ша в Пе­тер­бург не по­едет. Чему на­учит­ся он, служа в Пе­тер­бур­ге? мо­тать да по­вес­ни­чать? Нет, пус­кай по­слу­жит он в армии, да по­тя­нет лямку, да по­ню­ха­ет по­ро­ху, да будет сол­дат, а не ша­ма­тон. За­пи­сан в гвар­дии! Где его па­шпорт? подай его сюда.

Ма­туш­ка отыс­ка­ла мой пас­порт, хра­нив­ший­ся в ее шка­тул­ке вме­сте с со­роч­кою, в ко­то­рой меня кре­сти­ли, и вру­чи­ла его ба­тюш­ке дро­жа­щею рукою. Ба­тюш­ка про­чел его со вни­ма­ни­ем, по­ло­жил перед собою на стол и начал свое пись­мо.

Лю­бо­пыт­ство меня му­чи­ло: куда ж от­прав­ля­ют меня, если уж не в Пе­тер­бург? Я не сво­дил глаз с пера ба­тюш­ки­на, ко­то­рое дви­га­лось до­воль­но мед­лен­но. На­ко­нец он кон­чил, за­пе­ча­тал пись­мо в одном па­ке­те с пас­пор­том, снял очки и, по­до­звав меня, ска­зал: «Вот тебе пись­мо к Ан­дрею Кар­ло­ви­чу Р., моему ста­рин­но­му то­ва­ри­щу и другу. Ты едешь в Орен­бург слу­жить под его на­чаль­ством».

Итак, все мои бле­стя­щие на­деж­ды ру­ши­лись! Вме­сто ве­се­лой пе­тер­бург­ской жизни ожи­да­ла меня скука в сто­ро­не глу­хой и от­да­лен­ной. Служ­ба, о ко­то­рой за ми­ну­ту думал я с таким вос­тор­гом, по­ка­за­лась мне тяж­ким не­сча­сти­ем. Но спо­рить было не­че­го. На дру­гой день по­ут­ру под­ве­зе­на была к крыль­цу до­рож­ная ки­бит­ка; уло­жи­ли в нее че­мо­дан, по­гре­бец с чай­ным при­бо­ром и узлы с бул­ка­ми и пи­ро­га­ми, по­след­ни­ми зна­ка­ми до­маш­не­го ба­лов­ства. Ро­ди­те­ли мои бла­го­сло­ви­ли меня. Ба­тюш­ка ска­зал мне: «Про­щай, Петр. Служи верно, кому при­сяг­нешь; слу­шай­ся на­чаль­ни­ков; за их лас­кой не го­няй­ся; на служ­бу не на­пра­ши­вай­ся; от служ­бы не от­го­ва­ри­вай­ся; и помни по­сло­ви­цу: бе­ре­ги пла­тье снову, а честь смо­ло­ду». Ма­туш­ка в сле­зах на­ка­зы­ва­ла мне бе­речь мое здо­ро­вье, а Са­ве­льи­чу смот­реть за ди­тя­тей. На­де­ли на меня за­ячий тулуп, а свер­ху лисью шубу. Я сел в ки­бит­ку с Са­ве­льи­чем и от­пра­вил­ся в до­ро­гу, об­ли­ва­ясь сле­за­ми.

А. С. Пуш­кин, «Ка­пи­тан­ская дочка»

Про­чи­тай­те при­ве­ден­ное ниже про­из­ве­де­ние и вы­пол­ни­те за­да­ния 1.2.1—1.2.2.

А. С. Пуш­кин, 1826

Про­чи­тай­те при­ве­ден­ные ниже фраг­мен­ты про­из­ве­де­ний и вы­пол­ни­те за­да­ние 1.1.3.

Я жил не­до­рос­лем, гоняя го­лу­бей и играя в че­хар­ду с дво­ро­вы­ми маль­чиш­ка­ми. Между тем ми­ну­ло мне шест­на­дцать лет. Тут судь­ба моя пе­ре­ме­ни­лась.

Од­на­ж­ды осе­нью ма­туш­ка ва­ри­ла в го­сти­ной ме­до­вое ва­ре­нье, а я, об­ли­зы­ва­ясь, смот­рел на ки­пу­чие пенки. Ба­тюш­ка у окна читал При­двор­ный ка­лен­дарь, еже­год­но им по­лу­ча­е­мый. Эта книга имела все­гда силь­ное на него вли­я­ние: ни­ко­гда не пе­ре­чи­ты­вал он ее без осо­бен­но­го уча­стия, и чте­ние это про­из­во­ди­ло в нем все­гда уди­ви­тель­ное вол­не­ние желчи. Ма­туш­ка, знав­шая на­и­зусть все его свы­чаи и обы­чаи, все­гда ста­ра­лась за­су­нуть не­счаст­ную книгу как можно по­да­лее, и таким об­ра­зом При­двор­ный ка­лен­дарь не по­па­дал­ся ему на глаза ино­гда по целым ме­ся­цам. Зато, когда он слу­чай­но его на­хо­дил, то, бы­ва­ло, по целым часам не вы­пус­кал уж из своих рук. Итак, ба­тюш­ка читал При­двор­ный ка­лен­дарь, из­ред­ка по­жи­мая пле­ча­ми и по­вто­ряя впол­го­ло­са: «Ге­не­рал-по­ру­чик!.. Он у меня в роте был сер­жан­том!.. Обоих рос­сий­ских ор­де­нов ка­ва­лер!.. А давно ли мы...» На­ко­нец ба­тюш­ка швыр­нул ка­лен­дарь на диван и по­гру­зил­ся в за­дум­чи­вость, не пред­ве­щав­шую ни­че­го доб­ро­го.

Вдруг он об­ра­тил­ся к ма­туш­ке: «Ав­до­тья Ва­си­льев­на, а сколь­ко лет Пет­ру­ше?»

— Да вот пошел сем­на­дца­тый годок,  — от­ве­ча­ла ма­туш­ка.  — Пет­ру­ша ро­дил­ся в тот самый год, как окри­ве­ла те­туш­ка На­ста­сья Га­ра­си­мов­на, и когда еще...

«Добро,  — пре­рвал ба­тюш­ка,  — пора его в служ­бу. Полно ему бе­гать по де­ви­чьим да ла­зить на го­лу­бят­ни».

Мысль о ско­рой раз­лу­ке со мною так по­ра­зи­ла ма­туш­ку, что она уро­ни­ла ложку в ка­стрюль­ку, и слезы по­тек­ли по ее лицу. На­про­тив того, труд­но опи­сать мое вос­хи­ще­ние. Мысль о служ­бе сли­ва­лась во мне с мыс­ля­ми о сво­бо­де, об удо­воль­стви­ях пе­тер­бург­ской жизни. Я во­об­ра­жал себя офи­це­ром гвар­дии, что, по мне­нию моему, было вер­хом бла­го­по­лу­чия че­ло­ве­че­ско­го.

Ба­тюш­ка не любил ни пе­ре­ме­нять свои на­ме­ре­ния, ни от­кла­ды­вать их ис­пол­не­ние. День отъ­ез­ду моему был на­зна­чен. На­ка­ну­не ба­тюш­ка объ­явил, что на­ме­рен пи­сать со мною к бу­ду­ще­му моему на­чаль­ни­ку, и по­тре­бо­вал пера и бу­ма­ги.

— Не за­будь, Ан­дрей Пет­ро­вич,  — ска­за­ла ма­туш­ка,  — по­кло­нить­ся и от меня князю Б.; я, де­скать, на­де­юсь, что он не оста­вит Пет­ру­шу сво­и­ми ми­ло­стя­ми.

— Что за вздор!  — от­ве­чал ба­тюш­ка на­хму­рясь.  — К какой стати стану я пи­сать к князю Б.?

— Да ведь ты ска­зал, что из­во­лишь пи­сать к на­чаль­ни­ку Пет­ру­ши?

— Ну, а там что?

— Да ведь на­чаль­ник Пет­ру­шин  — князь Б. Ведь Пет­ру­ша за­пи­сан в Се­ме­нов­ский полк.

— За­пи­сан! А мне какое дело, что он за­пи­сан? Пет­ру­ша в Пе­тер­бург не по­едет. Чему на­учит­ся он, служа в Пе­тер­бур­ге? мо­тать да по­вес­ни­чать? Нет, пус­кай по­слу­жит он в армии, да по­тя­нет лямку, да по­ню­ха­ет по­ро­ху, да будет сол­дат, а не ша­ма­тон. За­пи­сан в гвар­дии! Где его па­шпорт? подай его сюда.

Ма­туш­ка отыс­ка­ла мой пас­порт, хра­нив­ший­ся в ее шка­тул­ке вме­сте с со­роч­кою, в ко­то­рой меня кре­сти­ли, и вру­чи­ла его ба­тюш­ке дро­жа­щею рукою. Ба­тюш­ка про­чел его со вни­ма­ни­ем, по­ло­жил перед собою на стол и начал свое пись­мо.

Лю­бо­пыт­ство меня му­чи­ло: куда ж от­прав­ля­ют меня, если уж не в Пе­тер­бург? Я не сво­дил глаз с пера ба­тюш­ки­на, ко­то­рое дви­га­лось до­воль­но мед­лен­но. На­ко­нец он кон­чил, за­пе­ча­тал пись­мо в одном па­ке­те с пас­пор­том, снял очки и, по­до­звав меня, ска­зал: «Вот тебе пись­мо к Ан­дрею Кар­ло­ви­чу Р., моему ста­рин­но­му то­ва­ри­щу и другу. Ты едешь в Орен­бург слу­жить под его на­чаль­ством».

Итак, все мои бле­стя­щие на­деж­ды ру­ши­лись! Вме­сто ве­се­лой пе­тер­бург­ской жизни ожи­да­ла меня скука в сто­ро­не глу­хой и от­да­лен­ной. Служ­ба, о ко­то­рой за ми­ну­ту думал я с таким вос­тор­гом, по­ка­за­лась мне тяж­ким не­сча­сти­ем. Но спо­рить было не­че­го. На дру­гой день по­ут­ру под­ве­зе­на была к крыль­цу до­рож­ная ки­бит­ка; уло­жи­ли в нее че­мо­дан, по­гре­бец с чай­ным при­бо­ром и узлы с бул­ка­ми и пи­ро­га­ми, по­след­ни­ми зна­ка­ми до­маш­не­го ба­лов­ства. Ро­ди­те­ли мои бла­го­сло­ви­ли меня. Ба­тюш­ка ска­зал мне: «Про­щай, Петр. Служи верно, кому при­сяг­нешь; слу­шай­ся на­чаль­ни­ков; за их лас­кой не го­няй­ся; на служ­бу не на­пра­ши­вай­ся; от служ­бы не от­го­ва­ри­вай­ся; и помни по­сло­ви­цу: бе­ре­ги пла­тье снову, а честь смо­ло­ду». Ма­туш­ка в сле­зах на­ка­зы­ва­ла мне бе­речь мое здо­ро­вье, а Са­ве­льи­чу смот­реть за ди­тя­тей. На­де­ли на меня за­ячий тулуп, а свер­ху лисью шубу. Я сел в ки­бит­ку с Са­ве­льи­чем и от­пра­вил­ся в до­ро­гу, об­ли­ва­ясь сле­за­ми.

А. С. Пуш­кин, «Ка­пи­тан­ская дочка»

******************************

Чац­кий за ко­лон­ною, Лиза, Мол­ча­лин (по­тя­ги­ва­ет­ся и зе­ва­ет), София (кра­дет­ся свер­ху).

Лиза

Вы, су­дарь, ка­мень, су­дарь, лед.

Мол­ча­лин

Ах! Ли­зань­ка, ты от себя ли?

Лиза

От ба­рыш­ни-с.

Мол­ча­лин

Кто б от­га­дал,

Что в этих щеч­ках, в этих жил­ках

Любви еще ру­мя­нец не играл!

Охота быть тебе лишь толь­ко на по­сыл­ках?

Лиза

А вам, ис­ка­те­лям не­вест,

Не не­жить­ся и не зе­вать бы;

При­гож и мил, кто не доест

И не до­спит до сва­дьбы.

Мол­ча­лин

Какая сва­дьба? с кем?

Лиза

А с ба­рыш­ней?

Мол­ча­лин

Поди,

На­деж­ды много впе­ре­ди,

Без сва­дьбы время про­во­ло­чим.

Лиза

Что вы, су­дарь! да мы кого ж

Себе в мужья дру­го­го про­чим?

Мол­ча­лин

Не знаю. А меня так раз­би­ра­ет дрожь,

И при одной я мысли трушу,

Что Павел Афа­на­сьич раз

Когда-ни­будь пой­ма­ет нас,

Раз­го­нит, про­кля­нет!.. Да что? от­крыть ли душу?

Я в Софье Пав­лов­не не вижу ни­че­го

За­вид­но­го. Дай бог ей век про­жить бо­га­то,

Лю­би­ла Чац­ко­го когда-то,

Меня раз­лю­бит, как его.

Мой ан­гель­чик, желал бы впо­ло­ви­ну

К ней то же чув­ство­вать, что чув­ствую к тебе;

Да нет, как ни твер­жу себе,

Го­тов­люсь неж­ным быть, а сви­жусь  — и про­сты­ну.

София(в сто­ро­ну)

Какие ни­зо­сти!

Чац­кий(за ко­лон­ною)

Под­лец!

Лиза

И вам не со­вест­но?

Мол­ча­лин

Мне за­ве­щал отец:

Во-пер­вых, уго­ждать всем людям без изъ­я­тья;

Хо­зя­и­ну, где до­ве­дет­ся жить,

На­чаль­ни­ку, с кем буду я слу­жить,

Слуге его, ко­то­рый чи­стит пла­тья,

Швей­ца­ру, двор­ни­ку, для из­бе­жа­нья зла,

Со­ба­ке двор­ни­ка, чтоб лас­ко­ва была.

Лиза

Ска­зать, су­дарь, у вас огром­ная опека!

Мол­ча­лин

И вот лю­бов­ни­ка я при­ни­маю вид

В угод­ность до­че­ри та­ко­го че­ло­ве­ка...

Лиза

Ко­то­рый кор­мит и поит,

А ино­гда и чином по­да­рит?

Пой­дем­те же, до­воль­но тол­ко­ва­ли.

Мол­ча­лин

Пой­дем лю­бовь де­лить пла­чев­ной нашей крали.

Дай об­ни­му тебя от серд­ца пол­но­ты.

А. С. Гри­бо­едо­ва «Горе от ума»

Про­чи­тай­те при­ве­ден­ные ниже про­из­ве­де­ния и вы­пол­ни­те за­да­ние 1.2.3.